Тайм-Клуб |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Рыдала! Мне сегодня племяхе воздушного змея дарить. Терзают смутные сомнения
Учитесь сразу его водить! Если чо, у меня права есть. могу инструктором.
Умная Киса, спасибо за Славу С!
Даже болеется не так погано 
Реалистка
Выздоравливай! Вот тебе еще лекарства от Славы Сэ.
Пожарная история.
28 июля, 11:49
На въезде в Юрмалу стояла когда-то женщина-инспектор, имевшая форму куба. Большой серый квадрат был её проекцией в фас, в профиль и сверху. С ней любой тротуар становился блок-постом. От её взгляда поток машин останавливался, а от насупленных бровей даже пятился немножко. Несмотря на весь её внутренний бетон, женщина подтягивалась десять раз и три километра пробегала за пятнадцать минут, подобная цветным парусам корабля. Протоколы аттестационной комиссии тому порукой.
Раз в год каждый сотрудник МВД проходит аттестацию. Дворники, секретари, бухгалтеры, пожарные войска, все подтягиваются, отжимаются и бегают очень ловко. Минуточку, скажете вы, услышав слово «пожарные». А кто тогда приезжает на красной бочке к концу фейерверка, писает на головёшки, путается в шлангах и перемещается плавно, будто в рапиде? Кто эти милые, неловкие пупсы? Это они и есть. Благодаря сложной системе взяток даже беременный брандмейстер по документам быстр и пластичен.
Пожарный Борис (115 кг) однажды нагрубил начальнику и был вынужден сдавать бег на стадионе, в самой унизительной форме. Начальник был злопамятным садистом, взятку не принял. А у Бориса только глаза и трепет от стремительной серны. Всё остальное от кулебяк и блинчиков. Его кредо – поспешишь – расплещешь суп. Борис упросил тощего товарища пробежать вместо себя. Только хорошо беги, сказал.
После аттестации пришёл на работу – коллеги приветствуют, улыбаются, руку жмут. ( Свернуть )
На стене портрет Бориса, поздравление со вторым местом по стране и пожелание успехов на чемпионате мира.
Спорт - он как понос, может настичь любого. Борис даже в соседний подъезд ездил на машине, медленно и с сигаретой. А тут стал бегать по утрам. По-честному, отрывая ноги от земли. Первые тридцать шагов давались неплохо. Но потом воздух заканчивался. Борис садился, ложился, вставал, снова садился. У него не было знакомых торнадо или астероидов, способных отвлечь судей от его необычной манеры бегать. Ломать ногу тоже не хотелось. И Борис придумал запереться в туалете. Перед самым стартом. Дескать, сломанная щеколда оборвала карьеру. Но всё равно тренировался.
В голливудской экранизации эта история начиналась бы с голых торсов. Жара, пожарный участок, парни пересчитывают кубики пресса. Иногда тревожно смотрят вдаль. Потом дым, пламя, все бегут, спешат, выносят из пламени какую-нибудь общечеловеческую ценность, котёночка или Шарлиз Терон.
Киношный Борис был добр и не слишком спортивен. У него на животе всего пять кубиков, но именно Бориса отправляют на чемпионат. Он в отчаянии, идёт топиться через парк и стадион, встречает бывшую чемпионку по бегу, бабу вредную и красивую. Начинаются тренировки. Весь второй акт женщина насилует Бориса, сперва презрительно, потом любя. Главный забег он проигрывает, но в финале догоняет горящий поезд, спасает людей. Ты бежал божественно! – говорят пассажиры. Чемпионка целует героя в выпавший на плечо язык.
Настоящий Борис за месяц тренировок получил несколько собачьих укусов и никаких навыков. Приехал на чемпионат – все соперники жилистые, длинноногие. Только коллега из Польши как Борис, такая же толстая жертва бюрократии. Их обоих застукали в туалете за попыткой сломать щеколду. Пришлось идти соревноваться.
На десятом метре поляк упал. И само падение и мука на лице были хорошо отрепетированы, многие поверили. Борис не растерялся, кинулся к упавшему. Помог встать, подставил плечо. Целый час они ковыляли к финишу. Стадион аплодировал. Отказаться от победы, спасая незнакомца - это так по нашему, по-пожарному, - говорили зрители.
Спортивные успехи не вскружили Борису голову. Наоборот, он помирился с начальником и получил старшего сержанта. Обещал покатать меня на пожарной бочке, которая венец красоты. А если захочу, он добудет справку с подробным описанием моего пресса и героических подтягиваний. Замечательный мужик. Побольше бы таких.
Недавно для себя открыла автора
http://drevo-z.livejournal.com/315416.html
У знакомой дамы горе: сын надумал жениться на девочке «не нашего круга».
Я даме сочувствую, у меня у самой сын, тоже переживала бы.
Но вспоминается одна Иванова.
Эту Иванову сын поставил перед фактом – вот Марина, и мы расписались.
В анамнезе у ивановской родни доктор наук, два кандидата, хореограф, главный инженер, литературный критик, ведущий кардиолог и так далее.
А тут девица сомнительного происхождения и несомненно дурного воспитания, отец в нетях, мать телятница (телятница!), образование маляр-штукатур, ни кожи, ни рожи.
Ощущение, что судьба прицелилась, плюнула и попала.
Малярша, правда, вела себя пристойно, не видно её и не слышно, так, прошуршит что-то в коридоре.
Подожди, говорила Ивановой подруга Арина, ещё обживётся, ещё наплачешься.
Осенью сын отбыл в командировку в Штаты.
Как представлю, что в квартире это чучело шмыгает туда-сюда, хоть домой не иди, говорила Иванова подруге Арине.
К Новому году сын вернулся, а в марте объявил, во-первых, в Штатах ему предложили контракт, во-вторых, там же он встретил Николь, в-третьих, в четверг их с маляршей разведут, а в пятницу он улетает, ты, мать, не волнуйся, буду звонить.
Поплакала, провела, рукой помахала.
Малярша собирала свои манатки, дорожная сумка и пакет из супермаркета, всё богатство.
И вид как у побитой дворняги.
Иванова пересилила себя и спросила, есть куда идти?
Малярша прошелестела, в общежитии через месяц койка освободится, а пока меня девочки в свою комнату пустят, на раскладушку.
Иванова посмотрела-посмотрела и сказала, через месяц и съедешь, распаковывайся.
И назвала себя идиоткой.
Что и подтвердила подруга Арина.
Утром малярша убегала малярить-штукатурить, возвращалась поздно, еле живая, серая от усталости.
Пыталась сунуть деньги за постой, гордо заявив, что достаточно зарабатывает.
Так прожили три недели, и тут Иванову скрутило, внезапно и всерьёз, полтора месяца в больнице, еле выкарабкалась.
Сын звонил несколько раз, говорил, ты, мать, держись, я тебе наше с Николь фото скинул, я, Николь и Ниагара.
Так себе Николь, ничего особенного, стоило ли.
Подруга Арина навещала, нечасто, семья, заботы, поди выберись.
Малярша варила бульоны, морсы, готовила куриные котлеты на пару, уговаривала проглотить ещё ложечку.
Подозрительно мне это самаритянство, говорила подруга Арина, уверена, что она там не прописалась? полквартиры не вынесла? котлетку есть будешь? нет? точно не хочешь? а то я прямо с работы, голодная.
Иванову выписали, малярша отвезла домой, помогла подняться на этаж, сама не зашла, некогда, отпросилась ненадолго.
Чистота, ни пылинки, Иванова прошаркала на кухню, но столе записка.
Светлана Павловна, спасибо. Обед в холодильнике. Выздоравливайте. М.
Проверила заначки, всё на месте.
Заглянула в комнату сына, как и не было никакой малярши.
Через неделю Иванова прошла по длинному гулкому коридору, постучала.
Три кровати, стол, под стол засунута раскладушка.
Сказала, вот когда построишь себе квартиру, тогда и съедешь, давай собирайся, и побыстрее, такси ждёт, счётчик тикает.
В сентябре поехали покупать осеннее пальто, стыдно смотреть, в чём девочка ходит, и сапоги приличные нужны, в торговом центре наткнулись на подругу Арину.
Подруга Арина сказала, хорошую прислугу днём с огнём не найдёшь, я-то знаю, а у тебя еще и задаром, ловко ты, Иванова, устроилась!
Это у тебя прислуга, а у меня невестка, пойдём, Мариша, нам ещё сумку искать, и брюки посмотрим, и я себе шарфик хотела подобрать.
Иванова говорит, на первый взнос сама скопила, ни копейки у меня не взяла, дом вот-вот сдадут, ищу хорошие обои, ей некогда, работает с утра до ночи, недавно еле притащилась, я отвернулась чаю налить, смотрю – спит сидя.
Иванова говорит, я уже извелась, всё думаю, молодая, красивая, хозяйственная да ещё с квартирой, Мариша – девочка неглупая, но и умным голову дурят, не поверишь, спать не могу, переживаю, чтоб не попалась на крючок какому-нибудь пустозвону или мерзавцу, кому-нибудь не нашего круга.
Недавно для себя открыла автора
Спасибо!! Это реальн очень здорово. Читаю взахлеб ее
а я открыла для себя "блог добрых психиаторов" http://dpmmax.livejournal.com/
Об издержках футурологии
Отношение изрядной части человечества к футурологии примерно такое же, как у оголодавшей мышки к кактусу: ойкает, колется, матерится под нос, но упорно продолжает грызть. С одной стороны оно страх как любопытно: где соломки постелить, на какие числа в казино ставку сделать. С другой стороны, вдруг там, в этом твоём будущем, причём очень недалёком — казённый дом? А то и вовсе оградка с венками от профкома и близких родственников? Боязно же!
Леонид Петрович (назовём его так) на отдалённую перспективу конкретных планов не строил. Не то чтобы их вовсе не было, просто мысли постоянно вязли в каких-то деталях и мелких подробностях, и о том, чтобы орлом воспарить над их нагромождением, прозрев перспективу, речи не шло. Проскакать по ним, подобно горному козлику — тоже.
Даже психолог, рьяно взявшийся было за индивидуальный тренинг личностного роста и самореализации, спустя два месяца развёл руками: дескать, рождённый ползать — куда ты лезешь? И с тех пор шарахался от Леонида Петровича, как чёрт от ладана. Участковый психиатр пояснил, что личной вины Леонида Петровича в его вязкости, занудности, потрясающей способности застрять на элементарном, на первый взгляд вопросе нет. И в свинцовой угрюмости тоже. И в перманентной злобности. Дескать, всему виной многолетняя эпилепсия, это она такой отпечаток на личности оставила. Правда, окружающим от этого не легче.
В то утро Леонид Петрович отправился на рынок за продуктами. Продавцы, знающие его уже не первый год, ограничивались при встрече обычным «здрассте»: спросить этого покупателя, как у него дела обычно означало потерять минимум полчаса времени — он ведь и в самом деле начинал рассказывать, причём подробно, вплоть до посещений туалета и количества приступов за день. И не дай бог перебить. Поэтому, когда на его пути внезапно материализовалась цыганка с подружками и предложила погадать, рынок замер. И навострил уши: день обещал начаться интересно.
-- А ты умеешь? - недоверчиво спросил Леонид Петрович.
-- Ой, дорогой, я гадалка в двенадцатом поколении! - цыганка заглянула ему в глаза, взяла за руку и сокрушённо покачала головой. - Ц-ц-ц, как нехорошо-то!
-- Что нехорошо? - насторожился Леонид петрович.
-- Ты смотри, тебе кто-то на смерть сделал, оттого ты весь больной.
-- Ну-ка, ну-ка, - нахмурился Леонид Петрович, - С этого места поподробнее. Кто, когда?
-- Надо ручку позолотить. Ты монетку просто дай, больше и не нужно. Ай, как сильно на смерть сделали, как черно! Монетку в бумажную денежку заверни, понял?
-- Нет, постой. Где ты это увидела? - ещё больше нахмурился Леонид Петрович. - Ты мне конкретно покажи. Ты же на ладонь смотрела, покажи мне, где это видно?
-- Монетку надо обернуть... - начала было цыганка снова, но Леонид Петрович не дал ей договорить.
-- Погоди. Покажи, где ты это увидела!
-- Да вот же!
-- Там, где ты пальцем провела, три большие линии и раз, два, три...пятнадцать ответвлений. Где они показывают, что меня на смерть заговорили?
-- Монетку...
-- Вот тебе монетка!
-- Нет, чтобы всё сработало, надо бумажкой обернуть, бордовой такой.
-- Слышь, глазастая, - начал медленно свирепеть Леонид Петрович, - Я тебе десять рублей одной монетой дал?
-- Страшное, сильное средство против тебя использовали, надо обернуть...
-- Я. Тебе. Десять. Рублей. Дал! Покажи, где оно видно на ладони, что на мне наговор, потом будем дальше разговаривать!
-- Вот же! Ты разве сам не видишь?
-- Это линия жизни. Там, куда ты показываешь, ещё пять чёрточек...нет, шесть. И рядом ещё. Булавка есть? Отлично, вот ею покажи.
-- Я тебе сейчас в это место ткну, ты заверни булавку и монетку сначала в бордовую бумажку, потом в синюю...
-- Я те ткну! Я те заверну! Ты сначала покажи, потом обоснуй, а потом будем про гонорар разговаривать! А вы чего раскричались? - Леонид Петрович обвёл остальных цыганок потяжелевшим взглядом. - Или по делу говорите, или рты закройте!
Вызов на спецбригаду пришёл от наряда патрульно-постовой службы.
-- Там, кажется, наш пациент с цыганками поцапался, - сказал Денис Анатольевич, убирая служебный телефон в карман. - Поехали.
-- Куда едем? - уточнил санитар.
-- На рынок, Тимур.
-- Отлично, - оживился Тимур. - Я по дороге в один магазинчик заскочу, буквально на две минуты. Я покажу, где тормознуть.
-- Хорошо, - пожал плечами Денис Анатольевич. - Только не задерживайся.
Прибыв на место, спецбригада застала лайт-вариант цыганского табора, обступившего патрульную машину и активно переругивающегося с полицейскими. Они немного притихли, когда Денис Анатольевич с его орлами подошёл поближе. Собрав анамнез, доктор укоризненно посмотрел на помятого и поцарапанного Леонида Петровича.
-- И ведь взрослый человек, а ведётесь, как мальчик! - покачал он головой. - В драку с женщиной полезли.
-- Да она ведьма! - воскликнул вновь побагровевший Леонид Петрович. - И вся её шайка тоже! Нет, ты мне конкретно покажи: где у меня на ладони этот наговор отразился? Где ты его видишь?
-- Отстань от меня, чёрт плешивый! - сверкнула глазами цыганка, и быть бы тут второй серии драки, но Денис Анатольевич погрозил обоим пальцем.
-- Так, - сказал он полицейскому. - Этого товарища мы забираем с собой. Отвезём в диспансер, пусть участковый доктор с ним беседует и решает, лечить ли его амбулаторно, или же понадобится стационар. Дисфорический синдром — штука, знаете ли, неприятная. Ну, а с цыганами, я так полагаю, вы сами разберётесь.
Леонид Петрович не стал долго возражать, и они уже направились к барбухайке, как вдруг Тимура остановила одна из цыганок.
-- Ой, такой молодой, такой сильный, женщины тебя любят, давай погадаю! Позолоти ручку, богатырь, я тебе всё как есть расскажу: сколько женщин у тебя будет, кто обманет... - она взяла его за руку, заглянула снизу вверх в глаза — и наткнулась на пристальный взгляд.
-- Позолотить ручку? - ласково переспросил Тимур, задержав её руку в своей. - Легко!
Он достал из кармана баллончик с аэрозольной краской (в его огромной лапе он смотрелся очень сиротливо), нажал на колпачок распылителя и покрыл ладонь цыганки щедрым слоем позолоты. Повисла длинная пауза.
-- Давно мечтал это сделать, - широко улыбаясь, сказал он Денису Анатольевичу. - Теперь поехали.
Сзади, из патрульной машины, раздался всхлип. Полицейский, уронив голову на руль, рыдал от смеха.
Спасибо!! Это реальн очень здорово. Читаю взахлеб ее
ее зовут Наталья Волнистая И вот тут ее еще можно читать. Я несколько дней оторваться не молга.
http://magazines.russ.ru/sib/2011/1/vo4.html
О ПРОЯВЛЕНИИ ТОЛЕРАНТНОСТИ К ИНОЗЕМЦАМ
Каждый месяц плачу за квартиру, воду и т.д. В одном и том же банке. В одном и том же окошке. Одной и той же медлительной тетке.
Каждый раз она пугается одного счета и начинает кудахтать, что их банк эту оплату “не проведет”. Каждый раз я вытаскиваю предыдущие квитанции и убеждаю ее, что никуда он не денется, проведет, как миленький. Меня она уже помнит, даже на улице здоровается, а про счет — никак.
Ну вот, опять пришла. Здрасьте-здрасьте, вот, пожалуйста, спасибо, где расписаться, и еще вот эта оплата, пожалуйста. Обычный диалог. На родном мне русском языке, на котором я разговариваю без всякого акцента, честное слово.
За мной стоят: сонная девица, крепкий дед лет под 80 и лицо жгучей национальности. В разгар нашего с теткой общения (то есть мы уже дошли до непроводимого счета и она привычно затрепетала) у меня зазвонил телефон. Нет, не слон, а приятельница из Голландии, которая собирается на важное интервью в солидную фирму и просит всех знакомых держать пальцы скрещенными, стучать по дереву, короче говоря, помогать ей телепатически. Разговор короткий, не дольше минуты, но на английском. Уточняю — на моем английском, с моим произношением.
Закрываю телефон, извиняюсь перед теткой, в общем, я вся внимание.
Тетка начинает говорить, отчаянно артикулируя, отчетливо и громко произнося каждое слово:
— Вот! Тут! Расписаться! Писать! Тут! Фамилия!
Стоящий за мной дед вносит свою лепту:
— Шрайбен, слышь? Тут надо шрайбен фамилия! — и тычет сухим пальцем в квитанцию, в то место, где надо шрайбен фамилия.
Лицо жгучей национальности хватает со стойки какую-то бумажку, вытаскивает ручку и своим примером пытается объяснить, что же от меня требуется:
— Сюда гляди. Видишь? Я — Саркисян. Пишу — “Сар-ки-сян”. Ты — Клинтон. Пиши — “Клин-тон”.
Тут подключается девица:
— Что вы несете? Она сейчас “Клинтон” и напишет. Девушка! Мисс! Райт! Вот тут! Райт. Фэмили. Или нейм. Райт!
Я почувствовала, что не вправе их разочаровать. Я шрайбен фамилию молча. Свою. Не Клинтон.
Я молча отдала мани и взяла чейндж. Не переставая кип смайлинг. Клоузед май бэг энд воз оф.
Когда уходила, дед с Саркисяном обсуждали, как тяжело жить в другой стране без знания языка.
О ПУТЯХ НЕИСПОВЕДИМЫХ
Вот, например, Надя.
Интеллигентнейшая семья, на каждой ветке генеалогического древа которой угнездилось по профессору с искусствоведом. Фортепиано. Художественная школа. Три иностранных языка. Почти золотая медаль. Институт, готовящий безработных с изящным образованием.
Поклонники появлялись, так как Надя не то чтобы красавица, но мила, несомненно мила.
Поклонники исчезали, испытания ужином в семейном кругу никто не выдерживал. То у них и с единственным языком проблемы, то рыбу вилкой ели, то их до нервной дрожи пугала Надина бабушка выяснением границ их художественно-музыкального кругозора.
— Замечательный мальчик, Наденька, — говорила бабушка после бегства поклонника, — просто замечательный. Но — увы! — не нашего круга. Ну куда за него замуж?..
Надю отправили на дачу за яблоками. Хилая яблонька неожиданно испытала пароксизм плодородия, и Надя потащила домой в руках два тяжеленных пакета яблок, а в сумочке на плече килограмма три маленьких твердых груш.
Электричку она еще худо-бедно пережила.
Неизвестно, что именно подействовало на воспитанную Надю, которая за всю свою жизнь даже слово “задница” ни разу не произнесла вслух — то ли оттоптанные напрочь ноги, то ли оттянутые пакетами руки, то ли съезжающая с плеча сумка, но когда в троллейбусе она устремилась к свободному месту, а какой-то подвыпивший тип на финише обошел ее на полкорпуса, и при этом толкнул, и при этом выбил один из пакетов, и тот упал, разорвался, и яблоки раскатились по салону, и сумка опять свалилась с плеча, — то в Наде проснулись подавляемые во многих поколениях животные инстинкты, и она врезала этой самой сумкой пьяному по голове.
Пьяный драться в ответ не полез, но обиделся и обозвал Надю стервой. И Надя снова размахнулась сумкой. Сумка раскрылась и, влекомые центробежной силой, груши просвистели в разных направлениях, а одна из них метко попала какой-то тетке в лоб. Тетка сочла себя невинной жертвой и позвонила в милицию.
Милицейский наряд, похоже, сидел в засаде где-то неподалеку, так как не успел троллейбус остановиться, как был взят штурмом. Нападавшую хулиганку, потерпевшего и пострадавшую свидетельницу свезли в околоток. Вот тут пелена, застилающая глаза, растаяла, и до Нади дошел весь кошмар содеянного.
Разбирательство она почти не запомнила. Верещала тетка. Протрезвевший пьяный что-то тихо говорил пузатому милиционеру, а тот качал головой:
— Во девки пошли! Скоро на улицу страшно выйти будет.
В итоге Наде сказали, что раз потерпевшая сторона не будет писать заявление, то Надя свободна. И пусть хорошенько обдумает свое поведение. И нервы пусть полечит, пока окончательно не стала асоциальным элементом.
Всю дорогу домой Надя проплакала от стыда и ужаса. Дома она сквозь всхлипы поведала о случившемся побледневшим родителям и бабушке, и в густом запахе валокордина семья не спала всю ночь, прокручивая мысленно один и тот же сюжет: Надю ввергают в узилище.
На работу Надя не пошла — а смысл? После такого позора. Пролежала на диване день, уткнувшись носом в стенку.
Вечером в квартиру позвонили. Вся семья высыпала в прихожую в полной уверенности, что за Надей пришли. Папа дрожащими руками открыл дверь. За дверью обнаружился давешний потерпевший. Бабушка храбро шагнула вперед:
— Молодой человек! Надя совершила необдуманный поступок, она искренне раскаивается, и мы все клянемся, что подобного никогда больше не произойдет. Простите ее, не ломайте ей жизнь!
От такого напора молодой человек прянул в сторону, задев висящую на одном гвозде вешалку, которая успешно свалилась на его многострадальную голову, и рухнул наземь, придавив спрятанный до сих пор за спиной букет хризантем. А очухавшись и потирая макушку, сказал:
— Я вообще-то сам извиняться пришел. Я не пью, не думайте, я автослесарь, полтора дня одному чудаку машину делал не отходя, потом рюмку коньяку на голодный желудок — и на тебе.
Потом он посмотрел на учиненный разгром и мрачно спросил у папы:
— А дрель у вас в доме есть?
Ну что вам сказать? Вешалка была пришпандорена в тот же вечер. Через пару дней он пригласил Надю в кино. Через неделю повез всех на дачу и выкосил там многолетний бурьян у забора. Через месяц сопроводил бабушку в филармонию, так как все были заняты, Надя простыла, а бабушку с ее больными ногами отпускать одну было нельзя.
— Как прошло приобщение, храпел на весь зал? — спросила Надя у бабушки.
— Он уснул довольно быстро, — ответила бабушка. И добавила: — Но спал очень одухотворенно!
А перед сном она зашла к Наде.
— Надюша, он, конечно, замечательный мальчик. Увы, не нашего круга. Но если ты за него не выйдешь замуж — считай, что у тебя нет бабушки!
О СУМЕ ПЕРЕМЕТНОЙ
Сима живность не любила. Увидев сидящую у подъезда кошку, прошла мимо, но почему-то остановилась, вернулась и, удивляясь себе самой, позвала ее. Кошка посмотрела на Симу, подумала и пошла за ней. Вытерпела мытье, визит к ветеринару на следующий день и мгновенно обжилась в квартире, как будто это была ее, кошкина, личная собственность, куда она из жалости пустила пожить Симу.
Сима хотела назвать кошку Муркой или Мусей или даже Дейзи, но кошка ни на какие имена не реагировала и осталась Кошкой.
Сима думала, что завела себе кошку. Кошка знала, что завела себе Симу. Обе, в общем-то, были недовольны.
Сима ожидала, что Кошка будет встречать ее с работы, тереться о ноги, сидеть на Симиных коленях, ласково мурлыкая.
Кошка считала, что она четко указала Симе ее территорию и обязанности, и была крайне разочарована Симиной тупостью — ясно ж дали понять, что никаких телячьих нежностей, никакого корма Супер-премиум класса. Вон в ту мисочку положи мясо. Или рыбку. Или колбасу, на худой конец. Положила? Все. Свободна… Теперь открой дверь в туалет. Свет включи. Ну чего ты стоишь над душой, бестолковая? Выйди… Можешь зайти. Лоток вымой.
Короче, радости от Кошки не было никакой. Но уже не выгонишь.
Кошка любила сидеть на подоконнике и наблюдать за тем, что происходит во дворе, благо, этаж первый, все наблюдаемо.
В пятом подъезде купил квартиру здоровенный мужик с такой же здоровущей собакой. Когда он выводил своего монстра на прогулку, то монстр, заметив на Симином окне кошку, останавливался как вкопанный и гулко гавкал на весь двор. Кошка презрительно умывалась, а собачища заходилась басистым лаем.
В конце концов мужик не выдержал и пришел ругаться. Мол, из-за вашей паршивки я не могу толком выгулять свою собаку, она от вашего окна не оттаскивается. Сима горой встала на защиту кошки: да что ж это такое, в моей квартире мое животное может сидеть везде, где ему нравится, а если вы своего мастодонта не сумели воспитать должным образом, то это ваша проблема. Мужик напирал, Сима не поддавалась, а кошка, сидя на комодике, продолжала намывать гостей и не обращала внимания на эту суету. А потом очень удачно спрыгнула Симе под ноги, и Сима, чтоб ее не растоптать, совершила какой-то немыслимый прыжок в сторону, зацепилась за коврик и рухнула на пол всеми своими шестьюдесятью семью килограммами.
Мужик застыл с открытым ртом, а потом развил бешеную деятельность: упаковал Симу в плед, чуть ли не вынес на руках к своей машине, отвез в травмпункт, держал Симу за здоровую правую руку, пока ей вправляли вывихнутое плечо, привез домой…
И как-то вот так оно все завертелось. Пес Норд сразу признал Симу за почти хозяйку (ну, сначала, конечно, Алексей Вадимыч, но номером два — Сима).
Кошка, кстати, ушла. В тот же вечер. Наверно, позабыли закрыть входную дверь.
Почти полгода жила в квартире учительницы музыки Людмилы Борисовны — кошку приволок домой учительский сын Макс, тринадцати лет отроду. Летом кошка стала какая-то невеселая, Людмила Борисовна повезла ее в поликлинику, а кошка выбралась из сумки, и ее ловили всем автобусом. Ловили все, а поймал Владислав Т., квалифицированный электрик. Максу давно хотелось, чтоб у него был отец…
А кошка явно без крыши над головой не осталась. Эта — уж точно не пропадет. Ходит где-то. Серая такая. Полосатая. Неласковая.
Умная Киса про кошку - изумительно )))))
Лягушалка
Да у нее много такого- изумительного! 
О СТАРИЧКАХ И СТАРУШКАХ — 1
Усланный в командировку и задержанный там еще на два дня внук Петя в расстроенных чувствах позвонил своей бабушке Лидии Юрьевне и прокричал, что у него в столе лежит конверт с билетом и что пусть бабушка попробует его продать, сегодня же, еще не поздно.
Бабушка нашла конверт, глянула на билет, не поверила своим глазам, выпила валерьянки и перезвонила внуку.
— Бабуля! — страшным голосом заорал внук. — Не могу я его пристроить, мои все либо с билетами, либо не могут!
— Петенька, ну кому же я его продам за такие деньги?! И не надрывайся, я тебя прекрасно слышу.
— Ну так выбрось! Или сама сходи!
Выбросить или просто так отдать билет ценою в две ее пенсии — это, считай, готовый инфаркт в компании с инсультом. Вот так слегка глуховатая, но отказывающаяся признать глуховатость Лидия Юрьевна побывала на концерте группы Рамштайн.
И ей понравилось. Конечно, можно было бы себя вести и поскромнее. Но понравилось. Особенно главный рамштайнщик, похожий на Николая Матвеевича, покойного мужа Лидии Юрьевны. Тоже с виду был ёрник, бабник и рукосуй, а на самом-то деле человек хороший и надежный.
Молодые люди, сидевшие рядом с ней, сначала изумленно смотрели на Лидию Юрьевну, но потом прониклись, зауважали и после концерта предложили отвезти домой. И отвезли на красивой машине, и помогли выйти, и провели до дверей. И все это видела мучающаяся бессонницей сплетница Сатькова с первого этажа, что не могло не сказаться на репутации Лидии Юрьевны в глазах окрестных старушек. Но Лидия Юрьевна даже не расстроилась. Николай Матвеевич умер совсем молодым, чуть за сорок, и ни одной фотографии не осталось — альбом пропал при переезде.
— Вот, Коленька, и день прошел, сейчас все тебе расскажу, только посижу, с мыслями соберусь. Ну, слушай… — говорит вечерами Лидия Юрьевна и поправляет стоящее на комодике фото Тилля Линдеманна, вырезанное из купленного Петей постера и вставленное в рамочку из светлого дерева.
Читаю взахлеб ее
аналогично
уржаться можно 
а чем собственно едят рыбу, если не вилкой? О.о
а чем собственно едят рыбу, если не вилкой? О.о
Вопрос в том какой вилкой.
ах, какой *успокоилась*
это я знаю
средней из трёх
http://alex-aka-jj.livejournal.com/66984.html
Петров пришел во вторник на совещание. Ему там вынули мозг, разложили по блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое одобрение. Начальник Петрова, Недозайцев, предусмотрительно раздал присутствующим десертные ложечки. И началось.
— Коллеги, — говорит Морковьева, — перед нашей организацией встала масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на себя эту задачу?
— Конечно, — говорит Недозайцев. Он директор, и всегда готов взвалить на себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он тут же уточняет: — Мы же это можем?
Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает:
— Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший специалист в области рисования красных линий. Мы его специально пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение.
— Очень приятно, — говорит Морковьева. — Ну, меня вы все знаете. А это — Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации.
Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к проектированию дирижаблей.
— Так вот, — говорит Морковьева. — Нам нужно нарисовать семь красных линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и кроме того, некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые — прозрачным. Как вы считаете, это реально?
— Нет, — говорит Петров.
— Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, — говорит Сидоряхин. — Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не давайте нам повода считать, что вы не профессионал.
— Видите ли, — объясняет Петров, — термин «красная линия» подразумевает, что цвет линии — красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному…
— Петров, ну что значит «невозможно»? — спрашивает Сидоряхин.
— Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит исключительно из таких людей.
— То есть, в принципе, это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров? — спрашивает Морковьева.
Петров осознает, что переборщил с образностью.
— Скажем проще, — говорит он. — Линию, как таковую, можно нарисовать совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует использовать только красный цвет.
— Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это возможно.
Петров молча проклинает свою болтливость.
— Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения, но даже и тогда — линия все равно не будет красной. Понимаете, она красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная.
Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое напряженное гудение синапсов.
— А что если, — осененный идеей, произносит Недозайцев, — нарисовать их синим цветом?
— Все равно не получится, — качает головой Петров. — Если нарисовать синим — получатся синие линии.
Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров.
— И я еще не понял… Что вы имели в виду, когда говорили о линиях прозрачного цвета?
Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на отстающего ученика.
— Ну, как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое «прозрачный»?
— Знаю.
— И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять?
— Нет, не надо.
— Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом.
Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию.
— И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите пожалуйста? Как вы себе это представляете?
— Ну-у-у, Петро-о-ов! — говорит Сидоряхин. — Ну давайте не будем… У нас что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или вы?
— Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания…
— Ну, а что тут непонятного-то?.. — встревает в разговор Недозайцев. — Вы же знаете, что такое красная линия?
— Да, но…
— И что такое «прозрачный», вам тоже ясно?
— Разумеется, но…
— Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у вас есть конкретные вопросы, так задавайте.
— Вы же профессионал, — добавляет Сидоряхин.
— Ладно, — сдается Петров. — Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще что-то с перпендикулярностью?..
— Да, — с готовностью подтверждает Морковьева. — Семь линий, все строго перпендикулярны.
— Перпендикулярны чему? — уточняет Петров.
Морковьева начинает просматривать свои бумаги.
— Э-э-э, — говорит она наконец. — Ну, как бы… Всему. Между собой. Ну, или как там… Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают перпендикулярные линии, — наконец находится она.
— Да конечно знает, — взмахивает руками Сидоряхин. — Профессионалы мы тут, или не профессионалы?..
— Перпендикулярны могут быть две линии, — терпеливо объясняет Петров. — Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг к другу. Это геометрия, 6 класс.
Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу:
— Петров, давайте без вот этого: «6 класс, 6 класс». Давайте будем взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений. Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты собрались.
— Я тоже так считаю, — говорит Сидоряхин.
Петров придвигает к себе листок бумаги.
— Хорошо, — говорит он. — Давайте, я вам нарисую. Вот линия. Так?
Морковьева утвердительно кивает головой.
— Рисуем другую… — говорит Петров. — Она перпендикулярна первой?
— Ну-у…
— Да, она перпендикулярна.
— Ну вот видите! — радостно восклицает Морковьева.
— Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью… Она перпендикулярна первой линии?..
Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам:
— Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не пересекается. Со второй линией они параллельны.
Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо.
— Ну… — неуверенно произносит она. — Наверное, да.
— Вот в этом и дело, — говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый успех. — Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их становится больше…
— А можно мне ручку? — просит Морковьева.
Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных линий.
— А если так?..
Петров вздыхает.
— Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому же их три, а не семь.
Морковьева поджимает губы.
— А почему они синие? — вдруг спрашивает Недозайцев.
— Да, кстати, — поддерживает Сидоряхин. — Сам хотел спросить.
Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок.
— У меня ручка синяя, — наконец говорит он. — Я же просто чтобы продемонстрировать…
— Ну, так может, в этом и дело? — нетерпеливо перебивает его Недозайцев тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. — У вас линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится.
— Получится то же самое, — уверенно говорит Петров.
— Ну, как то же самое? — говорит Недозайцев. — Как вы можете быть уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим.
— У меня нет красной ручки с собой, — признается Петров. — Но я могу совершенно…
— А что же вы не подготовились, — укоризненно говорит Сидоряхин. — Знали же, что будет собрание…
— Я абсолютно точно могу вам сказать, — в отчаянии говорит Петров, — что красным цветом получится точно то же самое.
— Вы же сами нам в прошлый раз говорили, — парирует Сидоряхин, — что рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии по-вашему?
— Кстати, да, — замечает Недозайцев. — Я же еще спрашивал вас про синий цвет. Что вы мне ответили?
Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со своего места.
— Мне кажется, я понимаю, — говорит она. — Вы же сейчас не о цвете говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете? Перпер-чего-то-там?
— Перпендикулярность линий, да, — благодарно отзывается Петров. — Она с цветом линий никак не связана.
— Все, вы меня запутали окончательно, — говорит Недозайцев, переводя взгляд с одного участника собрания на другого. — Так у нас с чем проблемы? С цветом или с перпендикулярностью?
Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже запуталась.
— И с тем, и с другим, — тихо говорит Петров.
— Я ничего не могу понять, — говорит Недозайцев, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. — Вот есть задача. Нужно всего-то семь красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь. Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно?
Морковьева кивает.
— И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, — говорит Недозайцев. — Я прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу?
— Геометрия, — со вздохом говорит Петров.
— Ну, вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! — произносит Морковьева.
Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова, начинаются неизменно словом «Блять!», совершенно неуместным в рамках деловой беседы.
Устав ждать ответа, Недозайцев произносит:
— Петров, вы ответьте просто — вы можете сделать или вы не можете? Я понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же несложно — нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению.
— Да, — говорит Сидоряхин. — Вы вот только критикуете и говорите: «Невозможно! Невозможно!» Вы предложите нам свое решение проблемы! А то критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал!
Петров устало изрекает:
— Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные красные линии, а остальные — прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит?
— Нас это устроит? — оборачивается Морковьева к Леночке. — Да, нас устроит.
— Только еще хотя бы пару — зеленым цветом, — добавляет Леночка. — И еще у меня такой вопрос, можно?
— Да, — мертвым голосом разрешает Петров.
— Можно одну линию изобразить в виде котенка?
Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает:
— Что?
— Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки. Было бы очень здорово…
— Нет, — говорит Петров.
— А почему?
— Нет, я конечно могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот — разные вещи.
— Котенок, — уточняет Морковьева. — Не кот, а котенок, такой маленький, симпатичный. Коты, они…
— Да все равно, — качает головой Петров.
— Совсем никак, да?.. — разочарованно спрашивает Леночка.
— Петров, вы хоть дослушали бы до конца, — раздраженно говорит Недозайцев. — Не дослушали, а уже говорите «Нет».
— Я понял мысль, — не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. — Нарисовать линию в виде котенка невозможно.
— Ну и не надо тогда, — разрешает Леночка. — А птичку тоже не получится?
Петров молча поднимает на нее взгляд и Леночка все понимает.
— Ну и не надо тогда, — снова повторяет она.
Недозайцев хлопает ладонью по столу.
— Так на чем мы остановились? Что мы делаем?
— Семь красных линий, — говорит Морковьева. — Две красным цветом, и две зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла?
— Да, — подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот.
Недозайцев удовлетворенно кивает.
— Вот и отлично… Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы есть?..
— Ой, — вспоминает Леночка. — У нас еще есть красный воздушный шарик! Скажите, вы можете его надуть?
— Да, кстати, — говорит Морковьева. — Давайте это тоже сразу обсудим, чтобы два раза не собираться.
— Петров, — поворачивается Недозайцев к Петрову. — Мы это можем?
— А какое отношение ко мне имеет шарик? — удивленно спрашивает Петров.
— Он красный, — поясняет Леночка.
Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев.
— Петров, — нервно переспрашивает Недозайцев. — Так вы это можете или не можете? Простой же вопрос.
— Ну, — осторожно говорит Петров, — в принципе, я конечно могу, но…
— Хорошо, — кивает Недозайцев. — Съездите к ним, надуйте. Командировочные, если потребуется, выпишем.
— Завтра можно? — спрашивает Морковьева.
— Конечно, — отвечает Недозайцев. — Я думаю, проблем не будет… Ну, теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали… Всем спасибо и до свидания!
Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность, потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка догоняет его.
— А можно еще вас попросить? — краснея, говорит Леночка. — Вы когда шарик будете надувать… Вы можете надуть его в форме котенка?..
Петров вздыхает.
— Я все могу, — говорит он. — Я могу абсолютно все. Я профессионал.
Умная Киса
про красные перпендикулярные линии есть еще видео
а вообще да, "я все могу, я же профессионал" 
Посоветуйте, пожалуйста, что-нибудь искристое у англоязычных авторов...
в "ихний" топ лезть боюсь - ведь стопудов нарвусь на ересь про ВВП и рашу в целом.
Хочется что-нибудь аполитичное и веселое
Таля
Вот чтобы совсем аналогично, мне не попадалось.
Но вот неплохо, как мне кажется: http://pegoleg.com/
Many women suspect their husbands would be lost without them. I have proof.
We were visiting my parents and Mom needed something picked up across town. My husband offered to drive me, chivalry giving him an excuse to show off his latest toy. Getting my gadget-loving guy a GPS had been a stroke of gift-giving genius on my part. It was also practical. Bill would rather spend 40 years wandering in the desert than ask for directions.
He typed the destination address into the GPS’ keypad as we backed out of the driveway. “Calculating route,” said a surprisingly sexy, woman’s voice.
“Turn right on Lincoln,” the sultry voice continued, “and travel east 2.1 miles.” Bill seemed mesmerized. He could barely drag his eyes from the screen to watch the road.
“The satellite tracks our location,” he explained, “then Gypsy figures the best route.” He smiled as proudly as if he’d invented the thing.
“Gypsy?” I arched an eyebrow.
“Oh. Ha ha! Just a little nickname. You know, for GPS?” My macho husband actually blushed.
“Turn left on Mackinaw and travel north for 4.7 miles,” Gypsy said, seductively.
“I don’t think Mackinaw goes through,” I said, doubtfully.
“Gypsy has the latest maps,” Bill said, firmly.
The route looked more familiar with each passing mile. “Mackinaw dead-ends at the highway.” I stated, sure of myself now. “This will take us miles out of our way.”
“I think Gypsy knows best,” Bill said, his smirk so condescending he might as well have patted me on the head.
“But, but…” I sputtered, “are you going to listen to her instead of me? I grew up here. And I’m your wife!”
“Continue north on Mackinaw for 3.2 miles,” Gypsy purred. She and Bill acted as if I wasn’t even in the car.
Gypsy’s frequent reminders were the only sounds heard for the next 5 minutes. I sat slouched in stony silence with my arms folded across my chest. Then I sat up straight. I started to smile. My smile stretched from ear to ear by the time we reached the next stop sign.
“Continue straight for 1.4 miles,” Gypsy commanded.
“Well?” I said, innocently. “You heard her.”
Bill didn’t respond. He was busy contemplating the steep, grass-covered hill that arose straight ahead of the T-intersection at which we were stopped. He turned right, scowling.
“Recalculating route,” Gypsy said. She didn’t sound quite so sexy now. In fact, she sounded annoyed.
So did Bill as he muttered, “Oh, shut up,” and flipped the GPS to “Off.”
He swallowed his pride and asked me for directions after just a few minutes. I showed restraint and didn’t tell him to get lost. Instead, I told him where to go.
Our culture doesn’t do so well with death. We don’t like to talk about it or even think about it.
Except for people who were born and raised in Maine. We’re more down-to-earth types who treat death like it’s a bad dentist appointment. Yeah it’s gonna happen to you one day so you might as well suck it up, deal with it, and move on.
My 80-year-old mother cheerfully sat down with me last week to go over her old family photo albums again because, “I might not be here tomorrow.” She has told me this every single day for about 15 years.
Anytime I try to plan something with her, she gives the same response.
“Hey, Mom! Want to drive up to Bar Harbor and see the ocean this August?”
“Sure! But I might be dead by then.”
“Hey Mom! Wanna go to L.L. Bean’s with me this weekend?”
“Sure! But I might be dead by then.”
“Hey, Mom! Want to go out to dinner tonight at that Italian place?”
“Sure!”
“What — you’re not planning on dying later today?”
“Well, I’m hoping I die during the meal. Serves them right. They don’t serve Sanka. What kind of a place doesn’t have Sanka?”
So once again last week we sat down to sift through old family pictures because she might die at any second. Her albums are full of faded sepia toned photos displaying the typically stern, emotionless faces of my relatives from the early 1900s.
I’m convinced the photographer must have yelled out the directions, “Frown! Frown harder! Look miserable! You’re sullen! No, I need more sullen! Dour! Do dour! Great! Hold that pose! Yes! You’re sad! Profoundly sad! Hold it! Hooold it! Perfect!”
And most of my relatives died young of a horrible disease. It’s a miracle I exist at all. My mother points her shaky finger to every person in the photo, tells me his or her name and how they died like she’s rattling off her grocery list.
“This is Charlie, died of tuberculosis. He was 35.”
“This is Charlotte. She died of tuberculosis. She was 15 years old.”
“Oh, and this is Sarah. Died of tuberculosis. She was four.”
“What happened to the dog?” I ask. “Please tell me he made it at least.”
After a few more photo albums filled with tuberculosis, my mom likes to throw in a zinger, probably to see if I’m really listening.
“Oh! And this is your great-great uncle Fred,” she smiles brightly and points to a handsome young man sporting a snappy blazer and smoking a cigarette. “He was a pilot and flew his plane straight into the side of a mountain, killed instantly.”
“Wait — are you sure it wasn’t tuberculosis that got him?”
“Darla!” she scowls at me. Then she clears her throat. “Well, actually yes. The coughing is what made him crash the plane.”
My eyes bug out.
“I’m kidding! Kidding! Oh no, the poor man just slammed straight into a mountain! Boom! Never had a chance!” my mom yells, throws her head back and cackles.
And they say death isn’t funny.
Kikas, спасибо!
Ох, ты ж блин.
помните, в детстве в Мурзилке печатали разные загадки интересные?
Была, например, такая - "У какого молодца утром капает с конца?" (ответ - чайник, если что )?
У этих стихов есть автор Олег Григорьев
наткнулась на другие его творения: http://lib.ru/ANEKDOTY/grigor.txt
очень понравилось вот это:
Жену свою я не хаю,
И никогда не брошу ее.
Это со мной она стала плохая,
Взял то ее я хорошую.
http://skrebec.livejournal.com/
У Толи была Валя.
И всё, что для этого нужно.
Двухэтажный дом на высоком берегу щедрой реки и вокруг хлебосольный лес. Река кормила удовольствием и нельмой, тайга рожала морошку, клюкву, бруснику и другие грибы. У Толи был такой вид из окна, что им можно было лечить лёгкое похмелье, а сорокадвухдюймовый телевизор в углу грязно завидовал. У Толи были широкая кость и душа. Когда он танцевал в сельском клубе, остальные уворачивались. Когда Толя пел, необходимость существования в мире Басковых была под большим сомнением. У Толи были голубые глаза, интернет и татуировка. Толя служил в ВДВ и в деревне многие усвоили устав. У Толи был сын, который самостоятельно уже поливал и посаженные Толей деревья. Сосны послушно росли, согласно правилам природы и внутреннему распорядку по семейному подразделению. У Толи был дар так изображать Деда Мороза, что дети забывали про подарки, а взрослые про детей. Толя мог подоить корову, запрячь лошадь и разогнать деревенскую дискотеку. Толя имел мотор Yamaha и личный «Крым», зарегистрированный в госинспекции по маломерным судам. Под боком был снегоход «Викинг» и вся жизнь впереди. Было всё. Не было у Толи только дочки. Но Толя не тревожился, влюблено поглядывая на Валю.
Валя пошла ( Свернуть )
рожать.
Толя поднял баню из калиброванного бревна и освоил навигатор.
Ассимилировал не пожилую иномарку и приручил русскоязычный уазик. Зачем-то построил во дворе бассейн. На работе у Толи было уважение и спецодежда Комиэнэрго. В деревне Анатолия не боялись, но ревновали к жизни молча. Все, кроме брата и сестры. Толик имел успешного брата и весёлую сестру. У них было по дочке.
У Толи было уже два сына.
Дочки не было. Белокурой, кудрявой, чёрненькой в косичку, лысенькой, никакой не было. Но Толя не тревожился, внимательно поглядывая на Валю.
Валя пошла рожать.
Толя построил гараж, купил минитрактор и отсыпал дорогу до трассы щебёнкой. Толя завёл бигля для зайцев и карабин для бобров. Приценился и купил оптический прицел. Однажды дал мне рассмотреть в него соседнюю деревню. Та была как на ладони. Видишь, говорить, мужика возле сарая? Я угукнул. У него две дочки, вздохнул Толя и случайно сломал черенок совковой лопаты.
Третий сын был очень удачный. Толя не то чтобы взвыл, но чувство юмора стало ему изменять чаще. Толя бросил курить и самогонку употреблял только в присутствии совести. Наладил водоснабжение и канализацию, обшил дом сайдингом. Посадил ещё и осину. Толя толком не знал что ещё нужно, чтобы появилась на свет девочка. Однажды, когда самогонка и совесть спелись, Толя вопросительно вышел на крыльцо и оглянулся на всё, что у него было. Ветер стих. Кошка по привычке спряталась в собачью будку. Новый забор укоризненно смотрел в небеса. Небеса виновато хмурились и делали вид, что осень. Толя думал. Не о диалектическом противоречии чувства меры и ощущения справедливости. Он думал о том, что обязательно должна быть дочь, чтобы она тоже всё это увидела. Чтобы почувствовала, как он всегда её любил, даже когда её ещё не было, что он всегда сможет накормить, развеселить и защитить её, что…Хрен с ним с сайдингом, но лес и речку она должна увидеть.
Толя как смог посмотрел на Валю.
Валя пошла рожать.
Толя остался на хозяйстве и решил поближе познакомиться с сыновьями. В результате старший раздумал жениться, средний докатился до четвёрок даже по поведению, а младшенький перестал материться.
Толя поглядывал на телефон, Валя была в зоне действия сети молча.
Осень лениво цеплялась за календарь, но сдавалась. Снег ложился медленней обычного. В деревне даже козы ходили на цыпочках.
Звонок прозвенел.
- Родила, - сказала Валя и отключила телефон.
Между нами несколько лет и сто шестьдесят пять километров, но даже я услышал истошный вопль Толи:
- Машенька или Мишенька?!!
Когда женщины рожают, им не до мужчин.
Умная Киса, так все-таки Машенька или Мишенька? Написано хорошо )))
так все-таки Машенька или Мишенька? Написано хорошо
Не знаю! Я же таскаю из Сети то, что подвернется. Рассказ на этом месте оборвался.... Но я верю в Толяна!
Автономке конец, или Особенности национальной подводной активности
17 октября 2014 года новейшая российская мини-субмарина класса "Крымнаш", предположительно "Академик Кадыров", совершила погружение в Средиземном море и должна была, проплыв под Евразийской литосферной плитой, всплыть в Боденском озере. Находящимся на ее борту 10 бойцам элитной межгалактической дивизии спецназа "СМЕРК" ("Смерть креаклам") ставилась задача совершить марш-бросок до Цюриха, изъять из местного отделения Приват-банка 50 миллиардов платиновых слитков, принадлежащих лично Путину, после чего незаметно перейти швейцарско-лондонскую границу и на захваченных кэбах эвакуироваться в Россию.
Как мы уже сообщали ранее, вся остальная дивизия "СМЕРК" (около полумиллиона человек) была разгромлена под Жмеринкой ротой славаукраинских киборгов, произведенных на Ивано-Франкивском салоперерабатывающем комбинате и вооруженных лазерными оселедцами.
Однако в районе Ибицы "Академик Кадыров" столкнулся с танкером "Художник Павленский", перевозившим картины из Эрмитажа для украшения новой резиденции Аркадия Ротенберга в Ливадийском дворце под Ялтой. После этого курс российской подлодки сильно отклонился, и 18 октября она села на мель в одном из стокгольмских протоков неподалеку от музея группы "АББА".
Когда на следующий день местные жители обнаружили прибитые к набережной несколько сотен пустых бутылок из-под "Путинки", обертки от белорусского пармезана и ушанку с вышитой на подкладке надписью "ст. мичман Ебанько", они забили тревогу. Одновременно шведские радисты перехватили сигнал о помощи, который был передан азбукой Морзе, но с русским акцентом, и был расшифрован как "SOS matryoshka balalaika na zdorovie". Информацию о русской подлодке подтвердил и отдыхающий здесь Андрей Макаревич, известный любитель подводного плавания и попиздеть.
Командующий шведским флотом контр-адмирал Карлсон срочно запросил у короля 8 миллионов крон и 15 тонн малинового варенья на проведение поисковой операции. Операцию должен был возглавить флагман шведского флота крейсер "Мьёльрен", недавно выпущенный фабрикой IKEA. Однако он быстро затонул из-за того, что был собран из экологических материалов, а его капитаном в рамках борьбы с расизмом, сексизмом и возрастной дискриминацией была назначена 12-летняя негритянка, больная Эболой и Стокгольмским синдромом.
В настоящее время к месту аварии направляется российский корабль для глубокомысленных исследований "Блоггер Шехтман", спешно отозванный из Арктики, где он строил подводные шахты термоядерного оружия, замаскированные под буровые платформы. По некоторым данным, на его борту могут находиться Звезда Смерти и практически неограниченные запасы "Путинки".
Всю указанную информацию нам сообщил экс-сотрудник ЦРУ, а ныне пациент Института имени Сербского Моисей Жидоплясофф, пожелавший остаться неизвестным. Мы будем держать вас в курсе событий.
Музыка:Когда усталая подлодка из глубины идёт домой
так все-таки Машенька или Мишенька? Написано хорошо )))
посмотрела в комментах.
Машенька
посмотрела в комментах.
Машенька
ой, таки Толян существуэ? это не сферический конь в вакууме идеальный образ?
кажется, я влюбилась
должна была, проплыв под Евразийской литосферной плитой, всплыть в Боденском озере
как плохо не знать географию Меня до этого момента в новости "швейцарцы ищут подводную лодку" ничего не настораживало