Parfums de Nicolaï - Number One Intense

Очень красивые орхидеи.
Правда, присутствие их я не очень могу понять. Уж орхидей-то в этом флаконе нет совершенно точно.
А есть такой цветочный букет, что сразу вспоминаешь историю одного великого Дома, их композиции прошлого и даже позапрошлого века. Потому что можно экспериментировать и эти эксперименты будут прекрасны, и эти эксперименты будут носить отпечаток руки (носа) одной художницы, которая сама по себе. Но иногда генетическая память дает себя знать и вот тогда получается аромат, который сделала Она, а могли бы сделать и дедушки-прадедушки. И эти самые дедушки-прадедушки-прапрадедушки сидят на радуге, принюхиваются и начинают радостно хихикать и пихать друг друга локтями «ай, молодца девка, ай, отожгла!».
Собственно, я только хотела сказать, что звучание этого красивейшего букета вполне «винтажно». И одновременно – совершенно современно.
Все же букет в первую очередь белоцветочный. И хоть и жасмин звучит легко и лишь намекает на индольность, и тубероза вполне «с человеческим лицом», и флердоранж свеж и невинен, но белоцветочники даже в таком «лайт»-варианте остаются концентрированным соблазном. А тут еще и иланг звучит мощно и победительно.
Остальное в букете звучит неявно. Например, в какой-то момент вдруг проявляется запах мимозы – но его даже осознать не успеваешь, одна яркая вспышка и все, и пытаешься понять «было или примерещилось?». Тот же эффект с белой акацией. Белые розы, вроде, звучат постоянно, но настолько тихо, что остаются где-то за границами восприятия. В какой-то момент обоняние регистрирует пудровый налет – и снова сомнения.
Красивое, переливчатое и дразнящее.
Я увлеклась цветочным сердцем аромата. Но оно тут самое главное. Да и звучит этот цветочный букет с самого первого вдоха. Вот только в самом начале букет не успели достать из зеленой обертки, в которой гальбанум, гераниевый лист, почки и листья черной смородины и печальная горечь осенних цветов.
Но самое главное в этой красоте, которая вне времени и моды, это – шипр.
И то, что это самый настоящий цветочный шипр, ясно тоже с первого вдоха.
Не парфюм – праздник.

Patricia de Nicolaï, Parfums de Nicolaï

Serge Lutens - Bas de Soie

Terry de Gunzburg - Flagrant Delice

И не надо мне напоминать, что инжир не может не быть красивым. Сама знаю.
А в Flagrant Delice этого инжира просто очень много.
И если бы только…
Там же в первом вдохе пронзительная фиговая зелень отчетливо пахнет солеными огурцами. А что может быть лучше соленых огурцов? Только огурчики, засоленные с черносмородиновым листом и укропом. И тут все это есть.
И прекрасные цитрусы есть. И зеленый миндаль.
И постепенно аромат теплеет – все меньше фиговых листьев, все больше инжира. И инжир проживает свою прекрасную фиговую жизнь от совсем еще зеленых плодов до переспелых, с лопающейся тонкой кожицей, ставшей почти черной.
И под занавес – возвращение пронзительной зелени. Зеленая молния в белых мускусных тучах.

Jacques Fleury, Arthur Le Tourneur d'Ison, Karine Vinchon,  Sidonie Lancesseur

Отредактировано Шерон Стоун (19-01-2020 20:11:10)

Taylor of London – Lace

И тоже привет из прошлого века.
Густые альдегиды. Что-то от Клима, что-то даже от Шанелевской Пятерки.
Сладость и горечь – чудесные качели и красивый баланс.
Рассыпавшаяся кароновская пудра.
Сухая древесная горечь.

Bond № 9 - Astor Place

Cale Fragranze d’Autore – Mistero

Залп жестких специй.
Черный и красный перец, шафран и зира. И все это в безумной концентрации. И все это грубо и бескомпромиссно.
И пока я соображала на тему, что лучше с этим не связываться и переставить на мужскую полку, оно изменилось.
От жестких специй – к горьким травам. Тоже сурово, но с этим уже можно играть.
Ревеневый стебель, мята, шалфей и розмарин. Трава свежая и влажная.
И слабый намек на инжир, который меня вообще не может оставить равнодушной.
Зеленым оно и осталось до конца.
Зеленое, холодное и суровое.
Еловая смола. Ладанник под холодным дождем. Мокрое обгоревшее дерево. Холодный жесткий ладан.

Maurizio Cerizza, Cale Fragranze d’Autore

TokyoMilk - 15 French Kiss

Ну, не знаю.
Мандариновые леденцы и бутылка фанты.
Немного приторно, немного химично.
Как это пристегнуть хоть к каким-то поцелуям?
Я не знаю.

Margot Elena, TokyoMilk

Serge Lutens - Boxeuses

Taylor of London - White Satin Mademoiselle

Фланкеровая племянница взяла от тетушки только имя.
Ничего общего между двумя водичками нет.
И при этом – пальцы не повернутся назвать White Satin Mademoiselle компотом.
Это добротно сделанный белоцветочный парфюм.
Флердоранж пахнет так, что не только люксам, иной нише стоит задуматься. Собственно, флердоранж и флердоранж. И жасмин, и розы – только фон для флердоранжа и фон достаточно бледный.
Флердоранж же громкий и сладкий (почти медовый).
Дальше – только база, древесно-мускусная.
Да, достаточно монотонно.
Но ярко и красиво.

Stephanie De Saint-Aignan – Berberiades

И все же – сандал.
В центре композиции именно сандал – теплый и сладкий.
Остальное неизбежно пропитывается густым сандаловым запахом.
Цитрусовые и имбирные цукаты. Сладкий жасминовый чай.
Если можно представить себе десерт, сделанный из сандала – это как раз и будет Berberiades. То есть, в нашей реальности это невозможно, но в другой… но во сне… Сандаловое варенье?

Byblos - Sandalo

Lush – Dirty

Все же нынешняя парфюмерия Lush это ужас ужасный.
Вот, например, иллюстрирующая текст картинка полное вранье. Как и картинка на флаконе.
Но вот назвать дихлофосом тоже не очень получается.
Дихлофос-то дихлофос – в первых вдохах.
А потом – травы.
Беда только в том, что травы эти уже скошены и сброшены в яму для того, чтобы перегнили и стали полезными удобрениями.
И гнить они уже начали.

Gucci - Gucci № 3

Грустная история про красивый шипр.
Грустная она потому, что этот шипр (и не только он, а вообще парфюмерия Gucci из прошлого века) это синоним элегантной роскоши. Или роскошной элегантности. А какой синоним подобрать к нынешней парфюмерии Gucci? Ну, это личное дело каждого, но уж ни о роскоши, ни о элегантности речь не идет однозначно.
Gucci № 3 это такой шипр, которому тесно в каких-то там классификационных рамках.
Gucci № 3 начинается с мощной зеленой волны. Гальбанум с зелеными специями и зелеными цитрусами. И уже – шипр. То есть, все ясно – зеленый шипр.
Додумать это мысль про зеленый шипр не успеваешь. Потому что накатывает вторая волна, альдегидная. И эта волна несет за собой цветы. Букет богатейший. Там есть все, что было принято в цветочных шипрах той поры – розы, ирисы, нарциссы, ландыши и вполне застенчивые жасмин с туберозой. Нельзя сказать, что все цветы равноправны. Маслянистая болгарская роза все же царит в этом букете. Ирис постоянно сомневается, каким же ему быть, и потому то звучит нежным цветком, то рассыпается пудрой, а то и вовсе растекается ирисовым маслом. Нарциссы и ландыши еще более застенчивы, чем белоцветочники, и едва угадываются. Но – цветы. И совершенно понятно, что шипр цветочный.
Но постепенно звучание цветов приобретает все более кожаный оттенок. И вот уже – кожа, пахнущая цветами. Да нет – цветы увядают и затихают. Легкая призрачность умирающих цветов, пачули, ветивер – именно так и пахнет кожа. И шипр совершенно точно – кожаный.
И тут – новая цветочная волна.
И…

Еще один год простоять и один месяц продержаться